Царь Давид не читал ежедневно газет,
Он не знал про соц сети и про интернет,
Но он знал, преступления были в стране.
И весь мир перед Богом лежал во зле.
Что нет верных и каждый устами льстил,
Знал что ложь каждый ближнему говорил,
Мало правды и праведного тоже нет,
Это жизнь все вокруг, это не интернет.
Часто слушаю я разговоры людей,
То что мир был гуманнее мир был добрей.
Говорят, что мол общество низко так пало,
А вот в древности этого и не бывало.
Наше общество кажется нам павшим низко,
Вседозволенность общества к каждому близко,
Но ведь зло не родил двадцать первый наш век,
Во грехе был рожден и грешит человек.
Но в словах у царя была сила надежды,
На коленях склонялся Давид как и прежде.
И молился и плакал: \\Спаси меня Боже, \"
\"Только ты мне, Господь Всемогущий поможешь.\\
Говорил он все нужды свои перед Богом,
Говорил про друзей про врагов, про дорогу,
Говорил про святую великую милость,
И о том как душа его часто томилась.
И Господь отвечал - посылал безопасность,
Помощь свыше в бою и в решениях ясность.
И страдавшее сердце Господь укреплял,
Отводил Он беду и свой мир посылал.
Если жизнь ваша схожа с путями Давида,
Если вы одиноки, поддержки не видно.
Поклонитесь Творцу, помощь с выше придет
Он молитвы от вас в милосердии ждет
Слово Божье ведет нас всех и укрепляет
Что-то люди находят и что-то теряют.
Время тихо уйдет по местам всё расставит.
Бог великий всем миром по-прежнему правит.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.